Искусство восприятия

Чем отличается в словесности : произведение искусства от обыкновенного добротного, в различной степени, сочинения? Кто познаёт отличие, тот, уже этим самым, совершает переход от временного к вечному! В обыкновенном тексте творческое воображение, как правило, заменено расположенной в хронологическом или даже в хаотическом "порядке" документальной мозаикой ходом действий, так называемым "монтажом". Монтируются куски "реальности известной всем". Худо-бедно выставляются напоказ кирпичи не построенного здания, сырой материал, сырая действительность, пусть даже ничем особо неискажённая, но воспринятая автором автоматически, мёртвая, не оживляющая в читателе, не рождающая никакого образа именно потому, что воображение автора не произвело над ней (над действительностью текста) своей животворящей и организующей работы.  Вторжение в повествование документальности - психологической, бытовой, какой угодно - а так же схематичность самых задач, которые ставят современные авторы - лишают их произведения подлинного бытия - бытия художественного или правдивого вымысла, который не является ни былью, ни небылицей, ибо в нём таинственно размещается и познаётся образ подлинного бытия. Уметь проникнуть в тайну личности, в тайну времени, эпохи и передать их целостные образы. Постигнуть сверхрассудочную природу вымысла. Такое под силу таланту, дару слова от Бога, сдобренного мастерством, дисциплинированного каторжным усердием. Неисцелимое одиночество творческой души. Кто не прошёл сквозь него, тот даже не приблизился к началу своего "романа со временем". И никакое обучение, никакие советы не помогут! "Искусство есть слово, движение, живой огонь, перелётная искра от человека к человеку. Не в краске, не в камне и холсте, не в сочетании звуков и слов заключается последний смысл искусства, но в том человечнейшем и вместе с тем превышающем человека, что тайно и как бы само собой воплотилось в доступную восприятию, органически предуказанную форму. Без воплощения нет искусства, но без воплощаемого нет и воплощения. Живой человек присутствует во всяком искусстве в лице самого художника. Истинная реальность в искусстве хотя и может означать нечто выше или глубже жизни, но прежде всего есть жизнь. Художник слова создаёт ЖИВОЕ, верит в бытие сотворённого. О Бальзаке, например, существует свидетельство, что лиц "Человеческой комедии" он склонен был принимать за живых людей; оплакивал их гибель, радовался их удачам, советовал знакомым позвать к тяжело больному лишь в его собственном воображении живущего врача, до того забывался, что потерявшему сестру, неожиданно воскликнул: "Вернёмся к действительности!" - и заговорил о своих героях. Сведения такого рода можно собрать о многих авторах минувших веков.Живые люди, созданные романистами, поэтами, драматургами минувшего времени и на все времена, именно потому и живы, что не вполне от них зависят, не до конца им подчинены, а значит, и им самим естественно было представлять их себе как людей от них (авторов) отдельных, которых можно осуждать и ненавидеть, жалеть и любить.Действующее лицо эпоса, драмы или романа не есть простое измышление, изобретение, хитроумная игрушка, изготовленная рукой хорошо обученного мастера. Но столь же неверно было бы утверждать, что литературный герой заимствуется извне, берётся напрокат у жизни, - и опять-таки это утверждение (при различиях в частностях) одинаково неприемлемо к героям Троянской войны и к Болконским или Карамазовым. Франсуа Мориак недаром одновременно заявил в последней своей книге о романе, что герой романиста тем живее, чем он менее ему подчинён, и что лишь самые второстепенные действующие лица могут быть взяты из действительности без изменений. NB А вот и важнейшее: Мориак говорит, что даже самым тщательным, самым равномерным распределением действующих лиц - тех, что от автора и тех, что от жизни, - живого человека создать нельзя. Жизнь даёт романисту лишь отправную точку, исходя из которой он может взять любое направление, хотя бы и противоположенное тому, какое предуказано в жизни. Но и это ещё недостаточно! Творчество совсем не состоит в произвольном сцеплении вырванных из жизни клеток или атомов, а сотворение живого человека таким способом и тем более невозможно. Из фактов и здравого смысла жизни не создать, - разве лишь сколок, отражение, подобие. Истинный художник ( в т.ч. художник слова) ищет не правдоподобия, а правды, подражает не жизни, а силам рождающим жизнь. Он не списыватель природы, действительности, но "обезьяна самого Творца". И те силы, что в нём. которые через него творят в сотрудничестве со всем его существом, это те самые силы, что искони участвуют в творении. Создание живых людей в произведении ещё не обязывает писателя следовать требованию "жизненности", принимать идеологию "реализма" или "натурализма". Иначе, ищущий живую правду писатель и поэт, начинает довольствоваться похожей на жизнь обстановкой и житейски правдоподобными героями.